Будни имперской стражи[СИ] - Матвей Курилкин

– И напрасно, господин Огрунхай. – тихо проговорила леди. – Я все время чувствую внимание. Не слишком явное, но, безусловно, это не мои домыслы.

– Кто‑то из матросов? – Живо поинтересовался шеф.

– Не могу сказать. Как только я пытаюсь сосредоточиться, чужой взгляд пропадает. Я даже расстояние не могу определить. Но знаете, мне представляется, что здесь за нами следить кроме матросов некому.

– А сейчас ты внимание чувствуешь? – от этих новостей мне стало еще более неуютно, чем было в последнюю пару дней.

– Сейчас я использую чары, которые не дают нас подслушивать, следить за нами магическими методами. Не хочу, чтобы нас слышали. Против серьезной ворожбы это не подействует, но тогда и ощущения у меня были бы другими. Так что нет, сейчас за нами никто не следит.

– Ладно, к демонам слежку. Возвращаемся к вопросу, как будем выманивать урода? Если он нападет на обратном пути, будет гораздо сложнее. Нужно будет еще оберегать эту невесту малахольную.

– Надо просто проверить каждого на судне, и все. – Жизнерадостно поделился идеей Ханыга.

Я невесело хмыкнул:

– И как ты это себе представляешь? Ты знаешь какой‑нибудь надежный способ? Или просто подойдем к каждому матросу и спросим: не ты ли, уважаемый, на самом деле сид, который пробрался в империю с целью свержения или убийства императора?

Гоблин пожал плечами, дескать, я стратегию предложил, а уж тактика – это ваши проблемы.

– Возможно, стоит расспросить капитана? – спросила леди. – Мало ли, вдруг он заметил, что кто‑то из его подчиненных себя странно ведет? И еще, господа, знаете, о чем я в последнее время думаю? Мы все время позволяем этому господину придумывать нам какие‑то каверзы, а сами только защищаемся. Мне кажется это не выигрышная стратегия.

– Интересно, как мы можем устроить ему пакость, если не знаем кто он, и где находится? А насчет капитана ты права, поговорить с ним было бы неплохо. Действительно, мы как‑то забыли о том, что мы прежде всего сыщики. Слишком полагаемся на вашу магию, – я решил, что небольшой комплимент не помешает

– Вот как раз о магии, вернее, колдовстве я и хотела поговорить. Есть один способ ему досадить, правда, он не слишком действенный. Я его уже несколько дней обдумываю. Только мне понадобится твоя помощь, Сарх, ведь ты представляешь себе, как он выглядит в своем истинном облике?

Я заинтересовался, да и в глазах коллег появился интерес:

– Да, мне показывал Свенсон. Только как это поможет?

– Можно попробовать наслать на него порчу. Только ты должен передать мне этот образ.

Я пожал плечами:

– Сам я не умею, но если ты сможешь как‑то вытащить его у меня из головы – я не против.

Леди как‑то неуверенно кивнула:

– Я могу, как ты выражаешься, вытащить. Но мне понадобятся и другие твои воспоминания. Вернее, ощущения. Сам понимаешь, по одной картинке порчу наслать невозможно. В идеале нужно иметь образцы его тканей, лучше всего – кровь. И хорошо бы лично знать разумного, на которого насылаешь порчу. Но поскольку ничего из этого у нас нет, я хочу попробовать узнать хотя бы все, что возможно о твоих сородичах вообще. То, как ты его представляешь. Ну хотя бы ассоциации, которые вызывает у тебя его лицо, может быть какие‑то личные ощущения от общения с ему подобными. Тебе ведь доводилось общаться с магами сидов?

Я подтвердил ее предположение, хотя уже понимал, куда она клонит. Девушка продолжила:

– Ну вот. Мне все это понадобится. Конечно, такая порча будет очень далека от полноценной, но, может быть, в какой‑то момент ему в чем‑то не повезет, или он примет неверное решение. Ну, знаете, господа, как это бывает, когда тебя что‑то сбивает с мыслей. Вроде бы ничего страшного, но досадно. Для нас и это может оказаться полезным. Но для этого мне понадобится очень глубоко проникнуть в твой разум, и воспринять довольно глубокие воспоминания. Я, конечно, постараюсь не затронуть ничего постороннего, но это не всегда возможно. Какие‑то яркие впечатления или переживания могут произвольно вторгнуться в искомую информацию, и помешать этому не сможете ни вы, ни я. Потому‑то я так долго и не решалась это предложить.

Я глубоко задумался, а потом с тяжелым вздохом согласно кивнул:

– Да уж, перспектива неприятная. У меня нет секретов, которые мне остро необходимо скрыть, но, как и любой другой на моем месте, я не хотел бы, чтобы какие‑то мелочи стали достоянием общественности. – Я еще немного подумал. – Ладно, это все капризы. Если у нас есть шанс хоть немного подпортить поганцу планы, упускать этот шанс мы не имеем права, – это я так себя убеждал, – но я заранее приношу свои извинения, если тебе придется увидеть что‑то неприятное. Да и просто за беспорядок, который наверняка творится внутри этой черепушки. – Я постучал себя согнутым пальцем по лбу, поясняя, про какую именно черепушку идет речь. На самом деле мне было ужасно страшно и неловко, и я нес всякую ерунду, чтобы отвлечься от предстоящего.

– Это скорее я должна извиняться, – девушка виновато посмотрела на меня. – Ладно, раз уж ты согласен, то не будем с этим затягивать. Сядь поудобнее.

Я подавил приступ паники – все‑таки я рассчитывал, что потребуются какие‑то приготовления, и надеялся за это время взять себя в руки, а теперь вот выяснилось, что этого времени у меня нет. Потом устроился на палубе, постаравшись расслабить спину, и вопросительно посмотрел на ведьму.

Та в ответ уставилась мне в глаза, и больше моего взгляда не отпускала. А потом я, кажется, потерял сознание. По крайней мере, последнее, что я помню, это совершенно дурацкая мысль о том, что глаза у девушки очень красивые, особенно, когда она вот так серьезно смотрит, и что очень печально, что в обычных обстоятельствах я в эти глаза смотреть стесняюсь. Потом я решил, что можно было от этой мысли воздержаться – наверняка ведь прочтет, и мне будет стыдно, а в следующий момент у меня закружилась голова, и я стал видеть мир с двух точек. Я почувствовал испуг, потом смущенное удовольствие, и мне показалось, что это были не мои чувства, а потом я на секунду – как мне показалось – потерял сознание, и в следующий момент оказалось, что странное приключение уже закончилось. Я продолжал сидеть на палубе, а леди смотрела на небо, и лицо ее пылало так, что можно было дорогу освещать в темное время суток. Боги, что она там узрела?

– Вот и все. Кажется, получилось, – после непродолжительного, но очень напряженного молчания, проговорила девушка. – Навела. Надеюсь, что‑нибудь из этого выйдет. Знаешь, Сарх, твой разум устроен очень странно. Я даже напугалась сначала. Понимаешь, если бы ты захотел мне навредить, ты вполне мог бы попытаться. Для немага, который, как я понимаю, никогда в жизни не практиковал специальные обучающие техники, твои каналы имеют очень высокую пропускную способность. Я не знаю, как это объяснить, в языке нет таких слов, но… В общем, я рассчитывала протискиваться в узкую щель, а оказалась на краю глубокого колодца. И если бы ты захотел, то я бы осталась в глубинах этого колодца, и ничего бы сделать не смогла.

Я был обескуражен. Вот уж не подумал бы, что мои мозги чем‑то отличаются от любых других мозгов. Но ответил я другое:

– Леди, но ведь я ничего не помню! Как я мог бы что‑то там сделать, если ничего такого не чувствовал?

Девушка устало вздохнула, вынужденная объяснять очевидные вещи:

– Это как раз потому, что ты не хотел навредить. Ты просто позволил мне делать все, что я захочу, и я погасила твое сознание, чтобы ты случайно меня не травмировал. Только знаешь, мне кажется, такое нетривиальное строение духовных линий – это результат какого‑то события, может быть, внешнего вмешательства. Ты случайно не помнишь, над тобой не ставили каких‑нибудь экспериментов? – девушка явно была чем‑то смущена, и шутила, чтобы скрыть свое смущение. А мне неожиданно вспомнилась та недавняя история, когда через меня прокачивают какое‑то странное заклинание, и я чувствую себя трубой тонкого диаметра, по которой пустили дерьмо под высоким давлением. Боль заполняет мой разум, и я теряю сознание.

Я кратко пересказал тот случай, когда враждебные маги пытались воспользоваться мной, как передатчиком.

А ведь действительно, может статься, что причина как раз в этом. – Задумчиво протянула девушка, но мысли ее явно были далеки от темы разговора.

Шеф, от которого не укрылось ее состояние, не преминул поинтересоваться:

– Так, девочка, не отклоняйся от темы. Хорошо, что получилось и что все обошлось, но ты лучше расскажи, чего ты такого там увидела? Видно же, что что‑то интересное. Давай, стажер, колись. Нам же любопытно!

– Нет, господин Огрунхай. Я не стану ничего рассказывать, – твердо ответила она, снова заглянув мне в лицо и чуть улыбнувшись. – И вот еще… Сарх, мне очень лестно и приятно. А сейчас извините, господа, мне нужно отдохнуть.

И с этими словами девушка встала, и торопливо ушла к себе в каюту.